Захар Шибеко: Свобода — дороже денег

Известный белорусский историк, профессор Захар Шибеко рассказал Mojazarplata.by о своей профессии и зарплате, конформизме белорусов, а также о счастье и вызовах своей поздней любви.

Зарплата профессора истории

Она небольшая. Что такое для жизни в Минске полтора миллиона? Да и разве для профессора это достойная зарплата? В Польше или Германии ученые подобного уровня — это весьма обеспеченные люди. У нас же, чтобы быть самодостаточным, постоянно приходится крутиться и придумывать что-то новое.

Вообще перекос в оценке работы людей умственно труда начался после большевистской революции. В начале века, например, учитель обычной гимназии зарабатывал около 100 рублей, а квалифицированный железнодорожник 36 — практически, в три раза меньше. За годы советской власти эти пропорции изменились, но, к сожалению, только в обратную сторону. Думающие, творческие, способные анализировать люди не были угодны советской власти.

Как из профессора мог получиться клоун

— Моя мама — сельская учительница, хотела, чтобы я стал или директором школы, или профессором. А я хотел быть актером, осознанно ощущая в себе талант к этой профессии. После школы приехал поступать в театрально-художественный институт в Минске. Но педагоги не нашли во мне каких-то особенных талантов... Теперь с высоты прожитых лет мне кажется, что они не смогли разглядеть тогда во мне мое истинное амплуа. Внешне я похож больше на драматического актера, которому, впрочем, немного не хватало роста, а внутри я — комик, шут...

Возможно, из меня получился бы клоун, но тогда я не знал, где на него учатся. Впрочем, сейчас, когда читаю лекции студентам нархоза, иногда приходится выступать в этой роли. Даже на голове стою для привлечения внимания к предмету — академические методы, к сожалению, помогают не всегда. История ведь нужна и экономистам. Поэтому и пускаю в ход всю свою экспрессию, неизрасходованную на сценических подмостках.

Профессия и чувство личной свободы

Когда не поступил в театральный, то я подумал, что более всего похож на актера именно историк. Он ведь тоже работает с материалом, который надо пропустить через себя. Часто ездит в командировки — считай, на те же гастроли. У меня всегда была отменная зрительная память — стоило только взглянуть на печатный лист, как я тут же запоминал его содержание. Но меньше всего этот талант хотелось тратить на историю КПСС — там слишком низко нужно было прогибаться и лукавить. Поэтому и выбрал белорусскую историю досоветских времен — 19-20-ый века.

Доктором стал в 50 лет, профессором — в 55. Наверное, это максимум для человека, привыкшего работать автономно и не зависеть от государственных структур. Я попробовал как-то с подачи своего однокурсника — бывшего министра культуры Александра Сосновского прикоснуться к тому миру. В 1999 году меня назначили директором Национального музея истории и культуры Беларуси. Но выдержал там только год. Администраторская работа, зависимость от чиновников, хождение по кабинетам министерства с протянутой рукой, отсутствие чувства личной свободы — это не для меня.

Свобода — это лучшее, что может быть в жизни, и она дороже денег. Свободный художник не может вдруг стать чиновником на шестом десятке лет. Наверное, на этот путь надо становиться в юности. Хотя, по идее, молодежи должны быть свойственны бунтарские настроения. Но почему-то я обнаруживаю тенденцию, что молодые люди сейчас не бунтари, а конформисты. Им свойственно думать одно, а говорить совсем другое — „то, что нужно“. По-моему, это не очень правильно.

О конформизме белорусов и национальных героях

Хотя, пожалуй, конформизм для белорусов — это нормальное состояние. Они, по сути, вынуждены были стать приспособленцами. Только на протяжении 19-го века белорусы успели побыть сначала под властью Российской империи, потом — под немцами, поляками и снова немцами...

Плохо, что истории наших побед писались не белорусами, а русскими или поляками. Если взять Грюнвальдскую битву 1410 года — победили в ней литовцы и поляки, а нас как будто и не было. Но как раз-то белорусов было большинство — только назывались мы литвинами. То же и с битвой под Оршей 1514 года, где сражались уже поляки и русские. Большинство бойцов представляло Великое Княжество Литовское, т.е. белорусы, а победу приписали полякам. Когда мы утратили государственность, то, конечно, уже никого не могли победить. Нас больше использовали, как пушечное мясо: в 1812 — белорусы воевали с обеих сторон, равно как и в 1919, и в 1941...

Отыскать героев в истории нашей страны проблематично по той же причине. Их перетаскивали на свою сторону, то поляки, то русские. Мы были страной-донором, которая отдавала лучших другим, а в годы репрессий еще самых лучших и расстреливали. Не удивительно, что до сих пор в нашем сознании идет своеобразная гражданская война: Суворов все еще сражается с Костюшко. Это не могло пройти бесследно. Потому мы такими и стали, послушными и приспособленными к любым условиям проживания...

В сегодняшней ситуации власть понимает, что ей надо опираться на молодые кадры, особенно когда стоит проблема модернизации хозяйства. Конечно, она хочет все держать под контролем и при этом максимально использовать их таланты, знания и способности. Многие это отлично осознают и принимают правила игры без каких-либо явных признаков социального протеста.

Учиться быть меценатом

Тем не менее, как бы ни критиковали западный стиль жизни, он все прочнее входит в сознание нового поколения белорусов. И они все больше ассоциируют нашу страну с продвижением в Европу, нежели с союзом с Россией.

Студентам своим я говорю: для того, чтобы сохранить свою государственность, надо не только знать свою историю и национальный язык, но и важно стать успешными. А для этого следует расти, обогащаться и пополнять прослойку среднего класса, которая будет независима от власти чиновников. Только в этом случае будут у нас и стабильность в обществе, и меценаты для каких-то культурных начинаний, о которых так грезят наши гуманитарии. Да и вообще, чем больше в стране богатых людей, тем для нее же лучше. К сожалению, в наших университетах этому не учат.

А ведь в нашей истории были выдающиеся личности, меценаты, с которых можно в этом отношении брать пример. Граф Карл Чапский больше всех сделал для Минска как городской глава, занимавший этот пост с 1890 по 1904 годы. Он получил прекрасное образование. По своему вероисповеданию был протестантом, а они уже по своему духу были предпринимателями. Минск в то время стал современным европейским городом. Чапский ввел много полезных вещей — начиная от появления на улицах электроосвещения, общественного транспорта и, заканчивая развитием социально-культурной сферы города.

Он был богатым человеком, часто финансировавшим различные усовершенствования в городской жизни за свой счет, закладывая деньги тогда, когда городская казна была пуста. На фамильном гербе Чапских было написано: „Жизнь — Отечеству, честь —никому“ и это полностью отвечало его внутренней гражданской позиции.

Дом и работа

В семейной жизни мне не очень повезло. Не потому, что не сложилось. Просто жена серьезно заболела. В течение 17-ти лет до самой ее смерти я всегда был рядом. Я буквально носил ее на руках. На протяжении всех тех лет у меня была одна дорога: библиотека — дом. Я очень много работал и много достиг на своем поприще. Хотя, наверное, если бы мог чаще бывать за границей, то больше было бы возможностей реализовать себя и на международном уровне.

Счастье и вызовы поздней любви

В этом мире все компенсируется. Я встретил молодую девушку и полюбил ее, а она — меня. Хотя я почти в три раза старше... Даже не думал, что такое может быть, пока сам с этим не столкнулся. Это большое испытание. С одной стороны, я прекрасно отдавал себе отчет в том, что отношения 23-летней девушки и 62-летнего мужчины — не общепринятое явление и может стать причиной многочисленных пересудов.

С другой — никогда не думал, что наша любовь так полярно разделит окружающее меня общество. Брат, например, в отличие от дочери, мое решение не принял. Надо отдать должное родителям моей избранницы. Вряд ли они в восторге от выбора своей дочери. Но уровень культуры не позволяет им опуститься ниже него. За что им большое спасибо.

Я встретил полное непонимание и со стороны начальства. Даша, так зовут мою избранницу, тогда была моей студенткой. Конфликт зашел так далеко, что я едва не потерял работу... Но мне было уже все равно — с тех пор, как Даша смогла убедить меня в том, что возраст любви не помеха. Мы на пороге свадьбы. Но для меня еще важно подняться на ступеньку выше в плане экономической самостоятельности.

Не знаю, сколько продлится наш союз, но это не имеет значения. Когда ты нашел, наконец, в жизни душевную гармонию, то каждый день, прожитый в ней с любимым человеком надо ценить. И наслаждаться им — с первой и до последней минуты...

Я буду жить 120 лет

Мир стал слишком потребительским — он все время требует. Люди постоянно что-то жуют, пьют, курят, добывают, покупают, тратят, оставляют после себя горы мусора... Состояние души, интеллект, здоровье — вот богатство. Возможно, большее, чем счет в банке, огромный дом или шикарная машина. И самое главное, наверное, это наличие рядом с тобой человека, которого ты считаешь своей второй половиной.

Меня часто приглашают в различные конфессии, но у меня в душе свой храм, в котором я молюсь богу и утром, и вечером. И это мне дает силы и надежду... А еще я всегда поддерживал себя в форме. Раньше я занимался бегом, а сейчас увлекся хатка-йогой. С удовольствием езжу на велосипеде, закаливаюсь... Никогда не курил, выпить могу разве что бокал хорошего вина.

И вообще я собираюсь жить до 120 лет. Я так решил два года назад, когда отмечал свое 60-летие. А резервов человеческого организма, если их правильно использовать, вполне хватит на этот срок. Вредная привычка у меня только одна — очень много работаю. Иногда без меры. Но сейчас другого выхода у меня просто нет.